Жінки в радянській номенклатурі: зі спогадів Олександра Ляшка

[…] Ольга Ильинична добросовестно выполняла свои обязанности члена нашего бюро, вовремя готовила документы по своей части. В ее работе и отношении ко мне я не замечал ни старшинства, ни превосходства опытного столичного партработника, о возможностях которых предупреждал меня Шелест. Может, подействовала моя решительная требовательность к Сенину [1], опоздавшему с подготовкой материалов на Президиум, — ведь она работала с ним в постоянном контакте, курируя одни и те же отрасли хозяйства. К ней я относился с уважением, как к женщине, потерявшей на войне мужа, но воспитавшей двоих детей. А теперь пошли уже и внуки. Да, жизнь она прошла нелегкую, трудную для женщины школу инженерной и хозяйственной работы на заводе. Впрочем, характер у нее казался ближе к мужскому.

Но однажды она удивила меня поступком, на который может отважиться только женщина, из чисто женского самолюбия. Заходит ко мне как-то с папкой бумаг. Я поднялся из-за стола и высказал комплимент: как, мол, хорошо, молодо она выглядит. Особенно в этом новом платье-костюме, которое ей так идет. Для женщины комплимент всегда приятен, а для женщины предпенсионного, в котором пребывала Ольга Ильинична, и подавно. А платье было действительно красивое, мастерски скроенное из плотного шелка с необычайно замысловатым рисунком-орнаментом, окрашенным в хорошо подобранные тона. Видимо, мой неожиданный в этих стенах комплимент вызвал у обладательницы платья такой восторг, что она в мгновение ока выпалила мне все сведения о его происхождении.

— Это единственный экземпляр! — затараторила она. — Ни у кого больше такого рисунка не будет! Материал сделали на Дарницком шелковом комбинате, а пошили в Доме моделей. Кстати, где ваша жена и дочь будут шить? Я познакомлю их с лучшими модельерами. Там прекрасные мастера!

— Спасибо, Ольга Ильинична, они сами разберутся. Вы вот сказали, что такого рисунка ни у кого больше не будет. Это почему же? Такой красивый узор, сразу видна рука мастера.

— Как только мне его показали, я сразу сказала, чтобы изготовили мне ткань на платье, а печатную доску тут же разбили. Пусть делают новые рисунки, а этого не повторять!

От высыпавшегося из уст собеседницы откровения я опешил. Да и она сама, видимо, почувствовала, что сболтнула лишнее.

— Вы понимаете, Ольга Ильинична, о чем вы говорите? — перешел я на официальный тон. — Ведь трудился художник, резчик, и весь их труд уничтожить? И зачем? Чтобы ни у кого больше не было такого рисунка? Да и спишут на производство, на себестоимость продукции. А разговоры пойдут.

Я пристально посмотрел в глаза этой дамы и увидел, как лицо ее заливает краска не то стыда за содеянное, не то из-за неосмотрительной откровенности.

— Да это я так… По-женски взболтнула, — стала оправдываться Ольга Ильинична упавшим голосом. — Никто, наверное, доску не разбивал. Я на всякий случай… Проверю.

— Я вас уважаю, Ольга Ильинична, но хочу предупредить: если мне станет известно о таком или подобном действии, совершенным кем бы то ни было, я решительно выступлю на Президиуме с осуждением. Считаю это недопустимым. А теперь давайте займемся делом.

Стараясь побыстрее покончить с возникшей вдруг размолвкой, я стал читать вслух принесенный ею проект постановления. Поработав с документами около часа, мы холодно расстались. Разговор этот остался между нами, но прежняя доверительность, сложившаяся в начале моей работы в ЦК, сменилась настороженностью с ее стороны.

Об этой неприятной беседе я рассказал дома жене, добавив в шутку:

— От женщины-руководителя, как и от жен руководителей, так и жди каких-нибудь неприятностей. У них своя логика в поведении.

— И много ты от меня видел неприятностей? — возразила супруга.

— От тебя — нет.

— То-то же!

Замечу, что за все время, прожитое нами в Киеве, ни жена, ни дочь никогда не пользовались услугами Дома моделей. Шили себе одежду в мастерских «Коммунар», общих для всех сотрудников.

Если у кого-либо, прочитавшего эти строки, сложится впечатление о моем настороженном отношении к выдвижению женщин на руководящую работу из-за особенности их характера, это будет неправильный вывод. Скажу больше: на протяжении всей моей многолетней работы на руководящих постах я ни разу не имел случая усомниться в эрудиции, незаурядном уме и в хороших организаторских способностях женщин. Еще будучи секретарем обкома, я убедился в том, что если в колхозе сменилось три-четыре председателя, а дела не поправляются, надо рекомендовать в председатели женщину. Таких в области было шесть. Избрали их на председательские должности из агрономов, зоотехников, а одна работала учительницей в местной школе. И они вытащили свои хозяйства из трясины разнузданности и пьянства, начинающегося с обмывания каждого вновь избранного председателя, были награждены орденами и медалями, а одна — Лидия Юрген, председатель колхоза имени Карла Маркса Селидовского района, была удостоена звания Героя Социалистического Труда.

Здесь, в Киеве, я познакомился со многими женщинами директорами предприятий и организаций в разных областях и городах, с партийными и советскими работниками. Так было принято, чтобы среди секретарей обкомов и горкомов, заместителей председателей облисполкомов, райисполкомов и горисполкомов обязательно одну должность занимала женщина. Много женщин работало и в аппаратах ЦК, Совмина, Верховного Совета, в министерствах и государственных комитетах. Такова была кадровая политика, проводимая партийными органами, по вовлечению женщин в активную общественную деятельность. ЦК строго следил за тем, чтобы в составе Верховного Совета, в Советах других уровней женщины, избранные народными депутатами, составляли не менее одной трети от общего количества депутатов. Сейчас новые демократы говорят, что то было искусственное регулирование кадрового состава выборных органов. Да, это так, но может быть кто-то знает лучший способ обеспечения права женщин, составляющих более половины общества, на участие в деятельности государственных и политических органов?

Женщины, выдвинувшиеся на руководящие государственные, общественные и хозяйственные посты, справлялись со своими обязанностями ничуть не хуже мужчин, а на таких участках, как народное образование, здравоохранение, они занимали ведущие места в стране. Им в первую очередь мы обязаны тому уровню социально-культурного бытия, воспитания молодого поколения, которому завидовал тогда весь мир.

 [1] Сєнін Іван Семенович (1903–1981) – партійний і державний діяч УРСР. Він зробив кар’єру від робітника на шахті у 1917 р. до директора Київського заводу “Укркабель” у 1932–1937 рр., а з 1938 р. працював на урядових посадах. У 1959–1965 рр. Іван Сєнін був першим заступником голови Ради міністрів УРСР. (Див.: Лозицький В.С. Політбюро ЦК Компартії України: історія, особи, стосунки (1918–1991). Київ: Генеза, 2005, 257).